2 июня 1962 год

2 июня 1962 г. – произошёл «Новочеркасский расстрел», подробности которого тщательно замалчивались вплоть до времён горбачёвской перестройки. Реформы 1961 г. несли серьёзные последствия для советского общества в социальном и экономическом отношении, поэтому и общественное недовольство возникло в самых обычных советских городах. Наиболее известным примером протестной реакции и стали трагические события 1-2 июня 1962 г. в Новочеркасске. Всё началось с конфликта рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗа) с руководством из-за увеличения на треть нормы выработки без увеличения зарплаты. Когда, в то же время, в стране начались перебои с поставкой продовольствия населению. В Новочеркасске начала 1960-х присутствовала масса нерешённых проблем социального характера. Во-первых, практически не решался вопрос с обезпечением рабочих НЭВЗа и других городских предприятий жильём. Количество вводимого в эксплуатацию жилья было недостаточным. Многие рабочие вынуждены жить на съёмных квартирах. Однако аренда жилья отнимала от 20 до 30 процентов месячной зарплаты рабочего. Во-вторых, плохо обстояло дело и с обезпечением города продуктами питания. В магазинах был дефицит мясных продуктов, мясо на рынке стоило дорого. 1 июня в 10.00 около 200 рабочих сталелитейного цеха НЭВЗ прекратили работу и потребовали снижения производственных норм и повышения расценок за труд в связи с удорожанием продуктов и многих других товаров. В 11 часов эти 200 человек направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов. В результате, у заводоуправления сосредоточилось около 1000 человек. Вскоре появился директор завода Б.Н. Курочкин. Заметив невдалеке продавщицу пирожков, он пренебрежительно заявил: «Не хватает денег на мясо – ешьте пирожки, хотя бы с ливером. И хватит демагогии!». Директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления. Курочкин скрылся. Считается, что именно его издевательская фраза вызвала бурное негодование рабочих и послужила поводом для последующих событий. Забастовка быстро охватила весь завод. Кому-то пришла в голову идея – включить заводской гудок. Услышав тревожный гудок, стали приходить люди из близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5 000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль, связывающую Юг России с центром РСФСР, остановив пассажирский поезд Ростов-на-Дону – Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал: «Хрущёва – на мясо!». Пассажиры в поезде оставались в душных вагонах, без воды, хулиганы из числа протестующих били стёкла в вагонах, в толпе происходили драки с участием пьяных рабочих, бросали бутылки. Людей, которые призывали прекратить безпорядки, избивали – в т.ч. избит главный инженер завода Н.С. Ёлкин. По словам очевидца, главного инженера сначала хотели сжечь, но его удалось отбить от толпы. В числе протестующих были двое ранее судимых рабочих в состоянии сильного опьянения, чьи «выступления» у поезда многим запомнились. Ближе к вечеру коммунистам и некоторым рабочим удалось уговорить пропустить поезд, но машинист побоялся ехать через толпу, и состав вернулся на предыдущую станцию. В 10 часов утра 2 июня 1962 г. доложили Хрущёву о ситуации в Новочеркасске, который фактически оказался под контролем демонстрантов. Хрущёв связался с Ростовским обкомом, министром обороны Р.Я. Малиновским, руководством МВД и КГБ, приказав всеми возможными мерами и быстро подавить протесты. Министр обороны отдал приказ при необходимости задействовать 18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного округа (СКВО). Руководители обкома и горкома партии попытались «разрулить» обстановку и все же решились выступить перед разгоряченной толпой. На балкон вынесли звукоусиливающую аппаратуру. Перед толпой выступил первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, однако его речь не произвела впечатления на собравшихся, а когда на балконе появился злополучный директор завода Курочкин, со стороны толпы в заводоуправление полетели камни и бутылки. Партийное руководство Ростовской области оказалось заблокированным в здании заводоуправления, а толпа возбужденных рабочих фактически хозяйничала на территории НЭВЗа. На территории завода начался стихийный митинг, на котором выступали как пьяные хулиганы, призывавшие к дальнейшей активизации безпорядков, так и идеалистически настроенные рабочие, пытавшиеся придать событиям политическую окраску. К восьми часам вечера на территорию завода прибыло пять грузовых автомобилей с солдатами и три бронемашины. Судя по всему, воинское подразделение выполняло свою роль в отвлекающем маневре, т.к. не собиралось разгонять собравшихся. Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти. Тем временем, вечером того дня протестующие сорвали с фасада здания заводоуправления большой портрет Хрущёва и подожгли его. События развивались стремительно, приобретая характер восстания. Звучали требования: послать делегацию на электродный завод, отключить подачу газа с газораспределительной станции, выставить пикеты у заводоуправления, собраться на следующее утро и идти в город, чтобы поднять там восстание, захватить банк, телеграф, обратиться с воззванием по всей стране. Единого организационного ядра у бастующих не было. Когда к вечеру стало ясно, что власти не собираются применять никаких мер, принято решение на следующий день пойти к горкому КПСС в центр города. В ночь с 1 на 2 июня в город вошли 7 танков и до 600 солдат и офицеров. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками». Завод взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час. Появление военных возмутило заводчан, они отказались работать «под дулом автоматов». Среди толпы стали появляться люди в пьяном состоянии, отличающиеся явно провокационным поведением. Показательно, что пьяные стали выяснять отношения и между собой – по весомым причинам, или делать вид для обострения обстановки, – теперь уже узнать невозможно...Волнения на заводе продолжились. Рабочие остановили электропоезд, следовавший по маршруту «Шахты – Ростов-на-Дону». Через некоторое время к центру города двинулся людской поток, состоящий из рабочих, но по ходу следования к нему присоединялись случайные люди, в т.ч. и женщины с детьми. Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню. Военные в столкновения не вступали. Протестующие добрались до центра города. Партийные руководители, узнав о приближающейся демонстрации, покинули здание горкома и переместились в расположение военного городка. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома и городского прокурора. Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали. Через несколько минут начался стихийный штурм здания горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась штурмовать городской отдел милиции. Несмотря на попытки сопротивления со стороны его сотрудников, демонстранты сумели вырвать дверь и ворваться на территорию горотдела, устроив там погром. К зданию горкома КПСС прибыл начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Иван Олешко с 50-ю вооружёнными автоматчиками внутренних войск. Они оттеснили людей от здания, выстроились вдоль фасада лицом к забастовщикам. Генерал скомандовал толпе разойтись, однако, как и следовало ожидать, его приказы никак не отразились на поведении собравшихся. Более того, последние попытались разоружать солдат, вследствие чего прозвучали первые выстрелы. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов не обнаружено. Раздались выкрики: «Не бойтесь, стреляют холостыми!», и люди вновь ринулись к зданию горкома. Последовал повторный залп вверх, а затем открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади… Именно после выстрелов стал спадать накал агрессии среди демонстрантов. К вечеру войскам и милиции в значительной степени удалось восстановить порядок на территории Новочеркасска. Тем не менее, на следующий день, третьего июня, продолжались попытки участников вчерашних событий вновь организоваться в группы и продолжить волнения. Командующий округом объявил о введении комендантского часа, а территорию города стали усиленно патрулировать армейские и милицейские патрули. В тоже время КГБ вёл активную работу по выявлению действительных и мнимых участников событий. Погибли более 20 человек, ещё 80 получили ранения. По другим данным, общее количество погибших во время Новочеркасских событий составило 23 (26) человека, ещё 2 человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах (по официальным данным). В больницы Новочеркасска с огнестрельными ранениями 2-4 июня обратились 45 человек, но раненых было как минимум вдвое больше. А всего погибло и пропало без вести в те дни свыше 60 демонстрантов. Около 250 новочеркассцев – как участвовавших в событиях, так и не имевших к ним никакого отношения, – были задержаны – прежде всего, за нарушение введённого на территории города комендантского часа. Арестованные, в большинстве своем, приговорены к длительным срокам ссылки или тюремного заключения. Все трупы погибших вывезли из города и похоронили в безымянных могилах на разных кладбищах Ростовской области. А поскольку трупы не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом. К суду за организацию безпорядков и бандитизм привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семеро из них приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима. Осенью в Новочеркасске состоялся «закрытый» суд над руководителями и участниками восстания. Семеро из них – Александр Фёдорович Зайцев 1927 г.р. (бригадир совхоза), Андрей Андреевич Коркач 1917 г.р., Михаил Александрович Кузнецов 1930 г.р. (рабочие электродного завода), Борис Николаевич Мокроусов (обрубщик станкозавода), Сергей Сергеевич Сотников 1937 г.р. (токарь НЭВЗа), Владимир Дмитриевич Черепанов 1933 г.р. (слесарь завода «Гормаш») и Владимир Георгиевич Шуваев 1937 г.р. (повар школы-интернат) – приговорены к смертной казни и вскоре расстреляны. Остальные 105 человек получили 10-15-летние сроки заключения в колониях строгого режима. Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей. Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Сергеевича Хрущёва. Рабочие только протестовали против волюнтаристских решений Хрущёва, но полностью поддерживали Советский социалистический строй, позже, конечно, появились и провокаторы, но их было крайне мало. В высших партийных кругах нашлось очень много людей, крайне недовольных политикой Хрущёва, что и привело к его снятию в 1964 г. В мае 1992 г. Верховный Совет РСФСР, осудив действия властей в тех событиях, постановил срочно обезпечить реабилитацию всех обвинённых, выплатить денежное пособие семьям погибших и расстрелянных. В 1996 г. президент России Борис Николаевич Ельцин посетил город и подписал Указ о реабилитации жертв 1962 г. и сооружении им памятника. Реабилитация всех осуждённых произошла в 1996 г., после вступления в силу указа Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от 8 июня 1996 г. № 858 «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в городе Новочеркасске в июне 1962 года».